Сейдж прекрасно дрался на кулаках и стоял во главе собственной банды, как и новый приятель Кимбера – Уэг Макдональд из района Элефант и Касл в южном Лондоне. Его племянник Брайан Макдональд написал интересную и очень подробную книгу «Банды Лондона» (Milo, 2010). В отличие от многих подобных работ, в ней не чувствуется ни стремления сделать сенсацию, ни излишнего романтизма. Она основана на поразительной коллекции газетных статей, судебных улик, личных наблюдений, семейных историй, дневников и фотографий.
Брайан описывает Уэга как «влиятельного главаря банды из южного Лондона, под контролем которого находилась значительная часть Вест-Энда, где он покровительствовал одному из первых ночных клубов». К 1909 году к нему присоединились младшие братья Вэл, Джим, Берт и Том, и Макдональд подчинил себе несколько нелегальных уличных букмекерских контор. Уэг также работал «телохранителем» при букмекерах на ипподроме, защищая их от преступных банд и медвежьих услуг конкурентов.
Вероятно, именно так он и познакомился с Кимбером, который стал его близким другом. Дядя Брайана Джим описывал Кимбера как «высокого, подвижного, обаятельного парня, которого уважали за умение разрешать проблемы и споры. Он умел драться и был прирожденным лидером». Сблизившись с Макдональдами, Кимбер, похоже, переехал в Лондон, сохранив при этом тесную связь с Бирмингемом. Брайан действительно замечает, что «Кимбер непродолжительное время жил с нашей семьей в доме № 116 по Йорк-роуд в Ламбете, а затем переехал на Уоррен-стрит (ныне Грант-стрит) в Ислингтоне».
Летом 1910 года Кимбер встал на сторону Макдональдов в стычке с братьями Мак-Каусленд, которые входили в банду «Парни с Кингс-Кросса» под предводительством Альфа Уайта. Макдональды вышли из этой стычки победителями, а Мэтта и Майка Мак-Кауслендов посадили в тюрьму. После этого Кимбер продолжил воровать и заниматься карманными кражами по всей Англии. Есть вероятность, что он тоже крышевал букмекеров. Однако теперь он прочно обосновался в Лондоне и больше не жил в Бирмингеме – это подтверждает любопытная заметка в газете «Бедфордшир Адвертайзер энд Лютон Таймс» от 17 апреля 1914 года. В ней сообщалось, что «праздник в Данстейбле был омрачен случившейся вечером неприятностью – конфликтом между группой лондонцев, возвращавшихся со скачек в Таучестере, и полицией».
На скамье подсудимых оказались сорокалетняя Анна Кимбер с улицы Нью-Кат в Ламбете на юге Лондона, которую обвиняли в пьянстве и ненадлежащем поведении на шоссе, и ее муж Уильям, торговец фарфором, тридцати двух лет, который напал на двух полицейских при исполнении. Можно только гадать, кем была эта Анна. Вместе с ними судили торговца фарфором с Аппер-Кондуит-стрит Томаса Гарнэма (45 лет) и его жену Элизу (41 год), которых также обвиняли в нападении на стража порядка.
По данным переписи 1911 года, Томас и Элиза Гарнэм жили в Ислингтоне. Они оба родились в Хокстоне и оба торговали фарфором и стеклом на рынках Северного Лондона. Кимбер и Гарнэмы явно были тесно связаны друг с другом, так как 19 июля 1926 года Кимбер женился на их дочери Элизабет. Брак зарегистрировали в Холборнском загсе Лондона. К тому времени Кимбер был вдовцом сорока четырех лет, а Элизабет исполнилось двадцать девять.
Все подсудимые признали свою вину и сказали судьям, что сожалеют о своем поведении. Они возвращались со скачек в Таучестере на машине и по пути несколько раз заезжали в пабы, но ничего не ели. По словам их обвинителя, «не было ни малейшего сомнения, что все они часто прикладываются к бутылке», но перед судом по этому поводу предстали впервые – в случае Билли Кимбера это было наглой ложью.
Инцидент начался с того, что один из полицейских услышал, как Анна Кимбер кричит и ужасно сквернословит. Когда ее арестовали, она продолжила браниться и несколько раз пнула полицейского, а в участке заявила: «Вот выйду отсюда и размозжу тебе голову! Я тебя узнаю». По дороге в участок Уильям Кимбер ударил полицейского. Завязалась борьба, и Кимбер одержал верх. Он также ударил в висок другого констебля.
К счастью для Кимберов и Гарнэмов, судьи учли то, что они признали вину и раскаялись в содеянном. В результате, хотя преступления и признали весьма серьезными, подсудимых не стали карать с той строгостью, с которой могли бы. Всех приговорили к штрафу на общую сумму 86 шиллингов, которую внес один из правонарушителей.
Брайан Макдональд полагает, что к этому моменту Билли Кимбер уже взял под контроль крышевание нескольких крупных ипподромов Лондона. Он считает, что около 1910 года организаторы скачек и хулиганы пришли к компромиссу, и хулиганы получили разрешение свободно орудовать на ипподромах, при условии что их действия будут согласованы. Так как «Бирмингемская банда» пользовалась наибольшим влиянием, осуществление этого «согласования» легло на плечи ее членов во главе с Билли Кимбером.
Воровство, карманные кражи и насилие на многих ипподромах, особенно в окрестностях Лондона, перешли все мыслимые границы. В августе 1899 года газеты сообщили об аресте Джеймса Гартелла, главаря знаменитой «Банды Гирдла». Эта банда из 20–30 хулиганов напала на наряд полиции, который, патрулируя ипподром, задержала уэлшера. В результате трое полицейских получили ранения. По сведениям газеты «Лидс Меркьюри», к ответственности привлекли руководство ипподрома и Клуб жокеев, «которые должны были препятствовать нанесению телесных повреждений и массовым беспорядкам на скачках». Они не справились со своей задачей.
Газета «Линкольншир Кроникл» от 27 марта 1903 года сообщила, что Джозефа Макдональда обвинили в попытке карманной кражи на скачках в Линкольне. Детектив-сержант заявил суду, что обвиняемый действовал вместе с тремя сообщниками, но через некоторое время они перестали обчищать карманы. Затем Макдональд вытащил из собственного кармана большой крюк и «стал подходить к букмекерам, требуя денег». Остальные трое сопровождали его и, если букмекер отказывался платить, «угрожали снести ему голову». Макдональд был настолько уверен в своем превосходстве, что даже снял куртку, чтобы дать отпор детективу.
Они с приятелями были ипподромными ворами, «которые требовали с букмекеров плату, хотя и не имели на это права». Это обвинение поддержали детективы из Бирмингема и Ноттингема. Как и Билли Кимбер и остальные главари банд, Макдональд был не только суровым, но и умным человеком. Он сам подвергал детективов перекрестному допросу, «и это доставляло ему удовольствие». Очевидно, он был невысокого мнения о служащих полиции и «прямо говорил им, что среди них не найти Шерлока Холмса». Макдональда приговорили к месяцу тюрьмы.
К несчастью, заявление детектива-сержанта о том, что люди вроде Макдональда не имели права требовать плату с букмекеров, было ошибочным. Они получили это право, основываясь на власти страха, которая основывалась на власти физических угроз, которая, в свою очередь, основывалась на власти жестокости и численного превосходства. Это подчеркивает заметка в газете «Манчестер Курьер энд Ланкашир Дженерал Адвертайзер» от 14 июля 1908 года, где сообщается о нападении на полицейского, схватившего мужчину по имени Флинт на скачках в Хейдоке, после того как тот вытащил кошелек из кармана у зрителя на глазах у стража порядка. Флинт входил в группу подозрительных лиц, промышлявших в сильвер-ринге. Его приятели попытались его освободить, и полицейского сильно избили, прежде чем к нему подоспела помощь.
Двадцать первого октября того же года газета «Ноттингем Ивнинг Пост» сообщила о банде ипподромных воров, орудующей в Ньюмаркете. Двумя из них были Уильям Уайт и Фрэнк Лестер, которых приговорили к трем месяцам заключения, обвинив в том, что они были подозрительными лицами, слишком часто с преступными намерениями посещавшими уборные на городской станции. Уайт до этого был судим 27 раз.
Более «примечательное преступление» произошло после скачек в Виндзоре в начале июня 1910 года. По сведениям газеты «Вестерн Таймс», банда примерно из сорока воров взошла на борт нескольких баркасов, на которых люди возвращались со скачек, и, «угрожая в случае сопротивления сбросить капитанов за борт, принялась обчищать карманы пассажиров, лишая их всех ценностей». Когда баркасы причалили к пристани в Виндзоре, воры разбежались.
Учитывая все эти жуткие события, неудивительно, что руководство некоторых ипподромов обратилось к Билли Кимберу с просьбой взять под контроль их поля. Важно отметить, что он заручился поддержкой двух грозных лондонских банд: одной из них были «Парни из Элефанта» с южного берега Темзы во главе с дружественными Кимберу братьями Макдональдами, а другой – «Камденская банда» с севера Лондона, главарем которой был другой его приятель Джордж «Брамми» Сейдж.
Но в конце лета 1914 года, с началом Первой мировой войны, Кимбер, Макдональды, Сейдж и другие преступники того же сорта потеряли основной источник своего дохода. Все скачки, за исключением июльских бегов в Ньюмаркете, были прекращены. Кимбер поступил на военную службу, но к 1915 году либо был уволен, либо дезертировал из армии. По окончании войны, когда ипподромы снова открылись, он вернулся к старым делам и за короткое время возвысился настолько, что стал самым влиятельным гангстером Англии. Такое положение спровоцировало конфликт Кимбера и его союзников с лондонской бандой Сабини из Клеркенвелла и ее пособниками.